"Растаптывание человеческого достоинства должно освещаться в специализированных изданиях со специализированной репутацией."

Информационные спонсоры концерта нацболов в Большом

Максим Соколов

В разговорах про акцию активистов лимоновской НБП, 7 мая устроивших бесчинство в Большом театре, акцент делается либо на жестокость охраны, сильно избившей активистов (хотя, собственно, побоев они со всем упорством и домогались), либо на обсуждение вопроса, есть ли смысл в такого рода противостоянии режиму В. В. Путина или же нет. В любом случае за кадром остается более двух тысяч слушателей оперы (зала Большого вмещает 2900 человек, и на премьерных спектаклях заполняемость близка к аншлагу), которым безнадежно изгадили праздничный вечер. Вместо чинного визита в оперу люди получили зрелище отвратительного буйства, антракт затянулся на лишние 40 минут, а дым от петард и сигнальных факелов не особенно способствует наслаждению гармониями. Это не говоря о том, что после "Норд-Оста" выбегание на сцену неведомых молодцов вполне могло окончиться чьим-нибудь инфарктом, а от петард и факелов вполне могло произойти возгорание и надо ли объяснять, что такое пожар в переполненной театральной зале. Можно как угодно относиться к В. В. Путину и его режиму, но какое касательство к этому имеют мирные обыватели, пошедшие в театр?

Такая неспособность видеть очевидное оскорбление и унижение, испытанное добропорядочной публикой, является органическим дефектом левого зрения. Довольно вспомнить, как в идейном фильме Милоша Формана "Волосы", поставленном по знаменитому мюзиклу эпохи молодежных бунтов, главный герой вламывается на чинный буржуазный обед и начинает плясать по столам. В изображении Формана сюжет "она и ноги на стол" вызывает крайнее умиление буржуазной публики, хотя нет уверенности, что неведомый хам, проделавший такую штуку за обеденным столом самого Формана, вызвал бы у режиссёра столь же положительные эмоции.

Пару месяцев назад arbiter elegantiarum икорного левачества Л. Г. Парфенов разместил в "Намедни" длинный сюжет про тортометательство, исполненный крайней любви к этому остроумному занятию и полностью лишенный даже и тени сочувствия к объектам метания. Такое тупосердие особенно примечательно, если учесть болезненную обидчивость самого мэтра: придя на запись передачи "Школа злословия", Л. Г. Парфенов, не дав дописать её до конца, гневно удалился, отряхнув прах, хотя ведущие Т. Н. Толстая и А. А. Смирнова отнюдь не надевали ему на лицо сливочный торт, но всего лишь задавали ему вопросы без надлежащего подобострастного придыхания. Между тем, тортометание (равно, как и его пропаганда) — дело очень гадкое, и, страшно сказать, даже Билла Гейтса, украшенного сливочным кремом — и того жалко. Must die — и тем не менее.

Гадкое — потому что это всего лишь смягченный вариант классической орвелловской формулы о сапоге, попирающем лицо человека, как символе и сути тоталитаризма. Да, конечно, кованый сапог на разбитом лице — это не то что больно, это для здоровья и жизни опасно, а кремовый торт на лице — это и не больно, и для здоровья никакой угрозы нет. Но ведь Орвелл имел в виду не только физическую боль, но ещё и беспредельное унижение, ещё и растоптанное достоинство. И тортометание — эта любимая левая забава — в смысле унижения и растаптывания стоит на той же линии. То же Министерство Любви, но только безболезненное.

Идеология же левого хамства в том, что если буржуазным свиньям не причинено физического вреда (хотя акция в Большом была на грани), то и говорить вообще не о чем. "Только то, говорят, и действительно, что для нашего тела чувствительно", а уважать чужое достоинство — это о чем вы? (правда, в этом случае вряд ли стоит так обижаться на встречную рекомендацию — "И для этих людей, государь Пантелей, палки ты не жалей суковатыя").

Что до самих лимоновцев, то это история совсем печальная, — на тему "если кто соблазнит одного из малых сих", и, конечно же, Эдичка, подстрекающий несовершеннолетних идиотов, невыносимо гнусен. Но случай в Большом примечателен тем, что, кроме Эдички (Э. В. Савенко), несовершеннолетним поспособствовали ещё и другие взрослые дяди — корреспонденты "Коммерсанта" О. В. Кашин и "Эхо-ТВ" А. Орлов и В. Бойков. До тех пор никак не замеченные в интересе к оперному пению, они совершенно случайно оказались на спектакле, и притом у них совершенно случайно оказалась съемочная аппаратура, позволившая запечатлеть инцидент. Типический случай рояля в кустах, причём природа такой удачной случайности корреспондентами не слишком даже и отрицается.

Применительно к иным, нескандальным событиям это называется информационное спонсорство. Некоторое СМИ договаривается с ньюсмейкером об освещении некоторого события (театральной постановки, например). В Большой совершенно случайно пришли информационные спонсоры хулиганов, несколько расширив наше представление о границах журналистской этики.

Гневный вопрос "А что же, доносить властям о готовящейся акции?" в действительности не столь уж риторический. Тот, кто считает, что интересы двух с лишним тысяч человек, совсем не желающих, чтобы им изгадили вечер, тоже заслуживают внимания, может дать на ужасный вопрос даже и положительный ответ. Однако чтобы не оказаться фактическим соучастником хамской акции, совсем не обязательно доносить. Достаточно всего лишь вежливо отказаться: "Нет, ребята, репортажа вам не будет". А без репортажа акция сильно теряет в интересе.

Ведь способ усмирения лимоновцев (а также и убережения их от болезненных побоев) довольно прост. СМИ, претендующим на солидность, не надо освещать эти акции. Осознать, наконец, что не только кидать в т. Вешнякова А. А. майонезом гадко, но и показывать это — ниже смаковать — гадко почти в той же степени.

Речь, естественно, не идёт ни о запрете на профессию, ни о запрете на информацию. Речь только о выписывании желтого билета и установлении различия между приличной женщиной и жертвой общественного темперамента. Если кто хочет смаковать и тиражировать хамские выходки, — он в полном на то праве, но и такой журналист, и СМИ, в котором он работает, должны пребывать в соответственном звании. Растаптывание человеческого достоинства должно освещаться в специализированных изданиях со специализированной репутацией, а претендовать на большее такие СМИ совершенно не вправе.